На бурятском языке национальный характер лучшие черты. Чем буряты отличаются от монголов и что общего между ними? Население и язык

Приветствуем вас, уважаемые читатели.

В нашей стране есть три буддийские республики — это Бурятия, Калмыкия и Тува. Однако у бурят и калмыков есть родственники — монголы.

Мы знаем, что основная масса бурятского населения сосредоточена на территории России. По сей день не утихают споры о том, чем буряты отличаются от монголов и насколько они схожи между собой. Одни говорят, что это один и тот же народ. Иные склонны считать, что между ними существует большая разница.

Может быть, правды и те и другие? Давайте попробуем разобраться! И для начала, конечно же, обратимся к истокам.

Истоки монгольских народов

Ранее территория нынешней Монголии была лесистой и болотистой, а луга и степи можно было встретить на плоскогорьях. Исследования останков древних людей показали, что они жили здесь примерно 850 тыс. лет назад.

В IV веке до н. э. появились хунны. Они облюбовали степи вблизи пустыни Гоби. Через несколько десятков лет начали сражаться с китайцами, а в 202 году до н. э. создали первую империю.

Хунны безраздельно властвовали вплоть до 93 г. н. э. Затем стали появляться монгольские, киргизские, тюркские, уйгурские ханства.

Зарождение монгольской державы

Племена неоднократно пытались объединиться в общее государство. Наконец им это удалось, правда, только частично. Образование, по сути своей, представляло племенной союз. В историю оно вошло под названием Хамаг Монгол.

Его первым вождем был Хайду-хан. Племена, входящие в состав государства, отличались воинственностью и нередко вступали в поединки с соседями, в частности, с жителями районов империи Цзинь. В случае победы требовали от них дань.

В схватках принимал участие и Есүгей баатар, отец будущего легендарного правителя Монголии Чингисхана (Темучжина). Воевал он до тех пор, пока не пал от рук тюрков.

Сам Темучжин в самом начале пути к власти заручился поддержкой Ван-хана, правителя кереитов в Центральной Монголии. Со временем армия сторонников разрасталась, что позволило будущему Чингисхану приступить к активным действиям.

В итоге он стал во главе наиболее значимых племен Монголии:

• найманов (на западе);
• татар (на востоке);
• кереитов (в центре).

Это позволило ему получить титул верховного хана, которому покорялись все монголы. Соответствующее решение было принято на курултае – съезде монгольской знати. С этого момента Темучжин стал именоваться Чингисханом.

Владыка стоял у руля государства более двух десятков лет, проводил военные кампании и тем самым расширял его границы. Но вскоре держава начала медленно распадаться по причине разношерстности культур завоёванных земель.

А теперь давайте обратимся к истории бурят.

Формирование бурятского этноса и культуры

Большинство исследователей склоняется к мысли о том, что нынешние буряты – выходцы из разных монголоязычных групп. Первоначальной родиной их считается северная часть ханства Алтан-ханов, существовавшего в период с конца XVI и до начала XVII века.

Представители этого народа входили в несколько племенных групп. Наиболее крупные из них:

• булагаты;
• хонгодоры;
• хоринцы;
• эхириты.

Практически все перчисленные группы находились под сильным влиянием халха-монгольских ханов. Ситуация стала меняться после того, как Восточную Сибирь стали осваивать русские.

Количество поселенцев с Запада постоянно возрастало, что привело, в конечном итоге, к присоединению прибрежных байкальских территорий к России. После вхождения в состав империи группы и племена стали сближаться между собой.

Этот процесс выглядел закономерным с той точки зрения, что все они имели общие исторические корни, разговаривали на сходных между собой диалектах. В результате образовалась не только культурная, но и экономическая общность. Другими словами, этнос, который окончательно сформировался к концу XIX века.

Буряты занимались разведением скота, охотой на зверей и ловлей рыбы. То есть, традиционными промыслами. В то же время оседлые представители этой народности начали обрабатывать землю. В основном это были жители Иркутской губернии и западных территорий Забайкалья.

Вхождение в состав Российской империи также сказалось на бурятской культуре. С начала XIX века стали появляться школы, со временем возникла прослойка местной интеллигенции.

Религиозные предпочтения

Буряты – приверженцы шаманизма и , что роднит их с монголами. Шаманизм — это самая ранняя религиозная форма, получившая название «хара шажан» (чёрная вера). Слово «черная» здесь олицетворяет таинственность, неизведанность и бесконечность Вселенной.

Затем среди народа распространился буддизм, пришедший из Тибета. Речь идет о . Это уже была «шара шажан», то есть жёлтая вера. Желтый цвет здесь считается священным и символизирует землю как первоэлемент. Также в буддизме желтый означает драгоценность, высший разум и выход из .

Учение Гелуг частично впитало в себя верования, существовавшие до пришествия . Высокопоставленные чиновники Российской империи не возражали против этого. Наоборот, они признали буддизм в качестве одного из официальных религиозных направлений в державе.

Интересно, что в Бурятии шаманизм более распространен, нежели в МНР.

Сейчас Монголия продолжает демонстрировать приверженность тибетскому буддизму Гэлуг, слегка подкорректировав его с учетом местных особенностей. В стране есть и христиане, но их количество незначительно (немногим более двух процентов).

Вместе с тем многие историки склонны полагать, что в настоящее время именно религия выступает в качестве основного связующего звена между бурятами и монголами.

Отдельная национальность или нет

По сути, такая постановка вопроса не совсем корректна. Бурят можно рассматривать как представителей монгольского народа, говорящих на своем диалекте. В то же время в России, например, их не отождествляют с монголами. Здесь считают их национальностью, которая имеет определенные сходства и отличия от граждан МНР.

На заметку. В Монголии бурят признают своими, причисляя к различным этническим группам. Так же поступают в Китае, указывая их в официальной переписи в качестве монголов.

Откуда пошло само название до сих пор не ясно. На этот счет существует несколько версий. Согласно основным из них, термин может произойти от таких слов:

• Бури (на тюркском – волк).
• Бар – могучий или тигр.
• Бури – заросли.
• Буриха – уклоняться.
• Брат. До наших времен дошли письменные свидетельства того, что во времена средневековья на Руси бурятов называли братскими людьми.

Впрочем, ни одна из этих гипотез не имеет под собой твердого научного основания.

Разница в менталитете

Буряты, побывавшие в Монголии, признают, что они отличаются от местных жителей. С одной стороны, соглашаются, что относятся к общей монгольской семье и выступают в качестве представителей одного народа. С другой – понимают, что все-таки являются другими людьми.

За годы тесного общения с русскими они прониклись другой культурой, частично забыли о своем наследии и заметно обрусели.

Сами монголы не понимают, как такое могло произойти. Иногда в общении с приезжими братьями они могут вести себя пренебрежительно. На бытовом уровне это происходит не часто, но все же случается.

Также в Монголии удивляются, почему большинство жителей Бурятии подзабыли родной язык и игнорируют традиционную культуру. Там не воспринимают «русскую манеру» общения с детьми, когда родители, например, могут прилюдно делать им громкие замечания.

Так поступают и в России, и в Бурятии. А вот в Монголии – нет. В этой стране не принято кричать на маленьких граждан. Там детям позволено практически все. На том простом основании, что они – несовершеннолетние.

А вот что касается рациона питания, то он практически идентичен. Представители одного народа, живущего по разные стороны границы, занимаются главным образом скотоводством.

По этой причине, а также в связи с климатическими условиями, на их столах присутствуют в основном мясные и молочные продукты. Мясо и молоко — основа кухни. Правда, буряты едят больше рыбы, чем монголы. Но это неудивительно, ведь они добывают ее из Байкала.

Можно долго спорить о том, насколько близки жители Бурятии к гражданам Монголии и могут ли они считать себя одной нацией. Кстати, существует весьма интересное мнение о том, что под монголами подразумеваются те, кто проживает в МНР. Есть монголы Китая, России и других стран. Просто в РФ они называются бурятами…

Заключение

Валерия Мухина, Туяна Дугарова

МЕНТАЛЬНЫЕ ОСОБЕННОСТИ СОВРЕМЕННЫХ БУРЯТ РОССИИ

Аннотация. В статье речь идет о сущности менталитета человека, глубинно принадлежащего исконным традициям своего этноса. Анализируются ключевые понятия, составляющие ядро этнического самосознания бурят: традиционные аттитюды, проявляющиеся в ритуальных действиях (в камлании шаманов, в хуралах, проводимых буддистскими ламами) и в обрядах; наполнение структурных звеньев самосознания; множественные идентификации; религиозный синкретизм (соединенность анимизма, шаманизма и буддизма); особый стиль этнического самосознания; сущностные реальности, в которых бытует человек; феномен этнического капсулирования.

Ключевые слова: этническое самосознание; традиционные атти-тюды; структурные звенья самосознания; множественные идентификации; религиозный синкретизм; стиль этнического самосознания.

Abstract. This study characterizes essence of mentality deeply based on authentic primordial traditions. Understanding these processes is important, as key concepts of ethnic identity of Buryat: traditional attitudes, shown in ritual actions (shaman"s actions, hurals made by Buddhist lamas); specificity of structural components of ethnic identity; plural identifications; religious syncretism (animism, shamanism, the Buddhism); special style of ethnic identity; realities of a human-being; a phenomenon ethnic capsulizing.

Keywords: ethnic identity, patrimonial attitudes, structural components of identity, plurality of identifications, religious syncretism, style of ethnic identity.

Истинная сущность

ментальности

человека

Когда мы ведем речь о ментальности какого-либо этноса, мы обсуждаем особенности его общественного сознания, особенности картины мира, образа мыслей, верований, духовных установок, эмоционального интонирования и других составляющих. Здесь важно не забывать, что самосознание и жизненный стиль этноса выступают содержательной основой индивидуального самосознания каждого отдельного представителя конкретного этноса.

Ментальные особенности человека проявляются через его религиозные верования, традиционные ценности, родовые пристрастия, историческое пространство и время, которые фиксируют акценты особенностей самосознания, высвечивают весь спектр особенностей этноса и проявляют истинные сущности сознательного и бессознательного, рационального и эмоционального.

РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ

Особенности исторического происхождения бурят

Исконные родовые ориентации на ценности этнических предков

Этничность самосознания

Буряты - коренное население Бурятии, говорящее на бурятском и русском языках. Современные буряты, проживающие на территории России, имеют выраженные ментальные особенности, которые презентируют их как уникальный этнос, сочетающий в себе исконные родовые ориентации, ориентации на бурят сопряженных стран (Китай, Монголия), ориентации на титульный этнос России (русских с их уникальной культурой), а также с ориентацией на интеграцию некоторой части культуры ведущих стран мира. В то же время ментальные особенности раскрываются в религиозной приверженности.

Анализ результатов долговременного и тщательного исследования дал авторам основание выделить сущностные особенности этнического самосознания современных бурят.

Буряты России являются этносом, говорящим на бурятском и русском языках, сохраняющим исконные родовые ориентации этнических предков: родословные (угай бэшэг); поклонение родовым землям (тоонто); поклонение родовым предкам (уг гарбал); соблюдение традиционных норм поведения (е^ заншал).

Особенностью самосознания современных бурят России является его этничность: сохранение родопле-менных ориентаций и выраженной родоцентрической идентификации. У современных бурят при наличии четырех крупных племен (булагаты, эхириты, хонгодо-ры, хори) в каждом племени существует множество родов. Все родовые группы носят исторически сложившиеся наименования, которые соединены с тотемными существами, придающими особое содержание традиционному самосознанию представителей родов. У бурят в практике межличностного общения до сих пор присутствуют ориентации на родовые связи («Ты кто?» (какого рода-племени?), «Ты откуда?» - вопросы, которые задают при знакомстве). Понятия «свои/чужие» присутствуют в самосознании современных бурят, что подразумевает идентификацию со своим родом и обособление от другого рода. До сих пор сохраняются: культ родовых территориальных покровителей; родовое предпочтение в браках; сохраняется анимизм и различия в исполнении анимистических обрядов (обряды жертвоприношения, вызывания дождя, поклонения воде, поклонение антропоморфным покровителям родов и др.); сохраняются обряды, связанные с рождением, имянаречением, свадьбами, похоронами, поселением в новую юрту (дом) и др.; сохраняются различия в традиционной одежде, украшениях. В этой связи можно говорить о том, что у бурят

Уникальные тенденции наполнения структурных звеньев самосознания

Специфика именника

Особенности самосознания

Особенности половой идентификации

Особенности

психологического

как у монолитного целостного этноса присутствуют наборы традиционных аттитюдов, которые проявляются в ритуальных действиях (в камлании шаманов, в хуралах, проводимых ламами) и в выражении намерений по поводу исполнения обрядов.

В то же время буряты подвержены интеграционному влиянию доминирующего русского этноса и интеграции других цивилизационных культур в рамках пяти исторически складывающихся звеньев самосознания.

У бурят проявляются уникальные тенденции наполнения структурных звеньев самосознания:

Имя. Идентификация с именником происходит через взаимодействие традиционных и новых идентификаций с именем собственным. Идентификация с традиционным и привнесенным именником имеет специфические характеристики: и взрослые, и молодежь тяготеют к традиционным именам, но одновременно заинтересованно относятся к привнесенным именам различного происхождения (можно обнаружить моду на привнесенные имена). Следует указать на несомненный факт - по сей день особое значение для бурят имеют два имени: Будда и Чингисхан. Оба эти имени являются знаковыми сущностными ориентирами этноса.

Притязания на признание. У бурят осуществляется выраженная идентификация с традиционными и новыми тенденциями в притязаниях на признание: сохраняются прежние и присваиваются новые предпочтения в одежде, вкусах, ценности в межличностных отношениях. Сохраняются прежние и появляются новые профессиональные притязания на признание.

Половая идентификация. У бурят сохраняются традиционные и появляются новые тенденции половой идентификации и гендерных ролей. Если в традиционных родовых культурах мужчины и женщины находились внутри гендера и в межгендерных отношениях в строго табуированных ролях и зависимостях, то у современных бурят наблюдается большая вариативность: от идентификаций «традиционного бурятского мужчины», «традиционной бурятской женщины», обусловленных множеством культурных ожиданий, контролем, до идентификаций современных гендерных ролей.

Психологическое время личности. Следует отметить многоплановость психологического времени у современных бурят.

Наблюдается усложнение идентификаций психологического времени от традиционных представлений о времени, связанных с архаической картиной мира, тру-

Особенности социально-нормативного пространства

довыми действиями и сопряжения времени с пространством (это до сих пор отражается в традиционных лексических оборотах, а также в народном календаре: звездном, лунно-звездном и лунно-солнечном календарях и др.), до современного линейного восприятия времени; от циклического времени, связанного с традиционными видами трудовой деятельности, до протяженного времени истории рода: каждый бурятский род изустно помнит свои родословные (жизнь и смерть каждого из предков до семи и более поколений); от индивидуального психологического времени, проживаемого отдельным человеком, до истории всего бурятского этноса в пределах России, Монголии и Китая, а также до истории России и мировой истории.

У современных бурят сосуществуют в самосознании бытовавшие в их истории временные отсчеты, которые сегодня психологически слиты в целостную систему психологического времени.

Реально все исторически сложившиеся идентификации психологического времени личности по-разному представлены в обыденном самосознании бурят разных социальных слоев и разного культурного уровня: эти идентификации относятся к разным культурно-историческим слоям бурятского этноса.

Социально-нормативное пространство. Это нормативное пространство органично включает в себя все сущностные ориентиры названных выше звеньев самосознания со стороны их включения в сложившиеся в истории нормативные ожидания, обязанности и права в отношении к каждому члену рода и ко всей совокупности этноса. Социально-нормативное пространство бурят образовано через традиционные и новые идентификации со всеми нормативными сущностями, сформировавшимися в истории этноса. Речь идет о социально-нормативном отношении: к природе (специфика идентификации с этноланд-шафтом, с геополитической историей «малой родины»); к предметному миру (идентификация с традиционными и новым предметами как условием бытия); к образно-знаковым и социально-нормативным реалиям (от усвоения значений и смыслов прав и обязанностей, сформулированных в истории этноса, до усвоения общечеловеческих норм). У молодого поколения наблюдается усложнение идентификаций от пространства традиционных и новых отношений и ожиданий до формирования личного автономного социально-нормативного пространства - внутренней позиции самого человека по отношению к истории социально-нормативных ожиданий этноса.

Множественность

идентификаций

Религиозный синкретизм бурят

Особенностью этнического самосознания современных бурят России является множественность их идентификаций. Эти идентификации обладают пятью сущностными особенностями: 1 - с родом и племенем; 2 - с бурятами российской Бурятии как с родственной в этнокультурном отношении социально-политической общностью; 3 - с Россией как с большой Родиной; 4 - с бурятами сопряженных государств, в которых они исторически проживают (Монголии, Китая); 5 - с мировым сообществом.

Разные новообразования ценностно-ориентированных идентификаций взаимодействуют друг с другом по типу модели конъюнкции - кругов Л. Эйлера, которая выстраивается в соответствии с внешними условиями многоуровневых идентификаций и внутренней позицией каждого человека как уникальной личности.

Особенность этничности бурят состоит в том, что для них идентификация с народом России и с бурятами сопряженных стран (Монголии и Китая) одновременно амбивалентна и одновременно однопорядкова. Одна идентификация с российской культурой и с русским языком, другая идентификация с бурятами сопряженных стран, развивающими свою идентичность в своей общей истории.

Особенностью этнического самосознания бурят России является религиозный синкретизм. Исконные религии (анимизм, шаманизм и буддизм) равноправно сосуществуют в самосознании обыденного человека. Современный бурят может обратиться и к шаману и к ламе за советом, за решением своих проблем; может приносить жертвы заветному дереву, камню, горе; может обращаться к шаману и принимать участие в шаманских обрядах. В то же время может исповедовать буддизм, присутствовать на хуралах (молебнах). Он одновременно поклоняется горе, почитает шамана и ламу. Смешение религиозных практик, наивное принятие их всех - есть показатель синкретического самосознания бурят, что подчас проявляется независимо от уровня образования.

Анимизм (от лат. anima - душа) - отношение к природе и ее явлениям как к одушевленным сущностям, подобным человеку. (Э. Б. Тайлор справедливо полагал, что анимизм - это простейшая и первичная форма религиозного сознания, появившаяся в первобытную эпоху.) Анимизм поднимается из глубин истории народов, сохраняя некоторые исконные свои основы и глубоко видоизменяя новые верования при переходе к современной культуре.

Фото 1. Тайлаган - обряд жертвоприношения коня духам местности прибайкальских бурят (Иркутская область). Шаман Игорь Олзоев

Шаманизм

Фото 2. Обряд кормления огня: женщины-шаманки. Слева направо: 1 - Любовь Васильева; 2 - Надежда

Спасова. В центре -помощница в костюме прибайкальских бурят

Анимизм, как показывает включенное наблюдение, в самосознании бурят находится в сложном переплетении с тотемизмом, фетишизмом, магией и другими архаичными формами религии. Именно к тотемизму восходят такие образцы бурятского мифологического сознания, как почитание антропоморфных божеств: быка Буха нойон - предка западных бурят; лебедя Хун шубу-ун - предка восточных бурят. Тотемизм глубинно соединен с фетишизмом. К фетишизму восходят: культ буудалов - камней, стрел и других предметов, считавшихся «спустившимися» с неба; культ сэргэ - коновязь - сохраняет свою ритуально-символическую значимость и в наши дни; культ онгонов - изображений родовых духов, духов предков, многообразных талисманов и амулетов.

Шаманизм - архаичное верование в духов и шаманов, выступающих посредниками между человеком и духами. В большинстве шаманских обрядов есть элементы магии (обряды очищения, исцеления больных, влияния на природные явления (вызывание дождя), прекращения эпидемий, получения удачи на охоте и во время промыслов, обряды вызывания удачи в жизни и т.д.). По существу, шаманизм органично связан с анимизмом.

Анимизм и шаманизм переплетаются в сознании бурят и своеобразно влияют на особенности их отношения к миру: мифологическое сознание, присущее анимизму и шаманизму, доминирует в коллективных представлениях и во многом влияет на ценностные ориентации в обыденной жизни и в традиционных празднованиях бурят.

Метод научной фотографии дает возможность наглядно представить эмоциональную включенность бурят в идентификационные практики анимизма и шаманизма (см. фото 1, 2).

Буддизм как мировая религия со сложной философией и нравственными ценностями сегодня, безусловно, влияет на личностные ориентации бурят.

о несуществовании

индивидуального

Однако сущностные идеи буддизма минуют самосознание обыденного человека. Так, например, буддизм провозглашает Четыре Благородные Истины: первая Истина - о страдании, вторая Истина - о причинах страдания, третья Истина - о прекращении страдания, то есть о нирване, четвертая Истина - о пути, ведущем к прекращению страданий. Сущностное наполнение благородных истин в его трудоемком пути к «полному», «целостному», «всеохватному» идеалу обычно проходит мимо самосознания обыденного человека (так это, впрочем, происходит с самосознанием большинства представителей разных конфессий).

Глубоко философское постижение такой наиважнейшей буддийской доктрины, как учение о несуществовании индивидуального «я» человека, не поддается сознанию верующих бурят. Эта доктрина отличает буддизм от других религий, которые признают сущностное «я» людей.

Философы, психологи и буддологи горячо обсуждают значение наличия и отсутствия сущностного «я» человека. Обыденный человек, исповедующий буддизм, не затрудняет себя размышлениями о том, почему буддизм отрицает существование вечного «я»? Между тем обыденный человек постоянно пользуется в своем непосредственном общении местоимением «я», не затрудняя себя размышлениями о догмах Будды. Буддизм предлагает идею постоянных перевоплощений от примитивного уровня духовного развития до духовного уровня будды.

Однако каждый верующий знает об особом состоянии нирваны, к которому стремятся монахи и некоторые мирские. Нирвана - наивысшее состояние сознания: состояние покоя, свободы и блаженства. Обыденный человек склонен трепетно поклоняться ушедшему в нирвану (см. фото 3).

Если философия буддизма труднодоступна для мирян, то простые нравственно-этические ее постулаты усваиваются на уровне обыденного сознания каждого человека. Основные заповеди буддизма: не убивать животных и людей, не лгать, не красть, избегать чувственных наслаждений и не употреблять опьяняющих напитков и др., кроме того, буддизм учит ока-

Фото 3. Перенесение в храм ушедшего в нирвану 12-го Пандито Хамбо-ламы для обряда поклонения верующих

Фото 4. Поклонение мандале у буддистских верующих

осведомленность бурят в сфере религиозных знаний

Выраженная внутриэтническая идентификация бурят

зывать материальную поддержку монашеской общине. Согласно учению буддизма, соблюдая заповеди, мирянин обеспечивает себе хорошую карму.

Мирской человек, исповедующий буддизм, знает о его канонах понаслышке, имея лишь достаточно синкретические представления о ценностях, определяющих карму, о бесконечной череде перевоплощений и о некоторых обрядах.

Особенность сегодняшнего бурятского буддизма - низкая осведомленность большинства верующих в сфере религиозных знаний, догматики, обрядности и традиций. Такая картина особенностей религиозного самосознания просматривается у всех социальных слоев независимо от образования человека.

Метод научной фотографии дает возможность наглядно представить эмоциональную включенность мирян в практику традиционных буддистских служб, где они послушно следуют за монахами (см. фото 4, 5, 6).

Помимо названных широко бытующих в Бурятии традиционных верований также традиционно практикуется православное верование (в основном у западных бурят). Но православное верование в Бурятии не имеет сущностного, определяющего значения для формирования и поддержания ментального самосознания бурят.

Особенностью этнического самосознания бурят России является выраженная внутриэтническая идентификация. В то же время российские буряты идентифицируют себя с бурятами Монголии и Китая: это обусловлено исторически общим происхождением этноса, общностью языка,

традиций, материальной культуры. В то же время буряты Монголии, идентифицируя себя с бурятами России, находятся под сильным влиянием титульного этноса (монголы) из-за близости культур и языка. Буряты Китая так же выраженно идентифицируют себя с бурятами России: они явно отчуждены от титульного этноса (китайцев)

Фото 5. Поклонение священной горе Алханай: женщина ложится на молельное место. (Анимистические действия, включенные в контекст буддистского служения.)

Исконные реальности задают особый стиль этническому самосознанию

Предметная реальность

Фото 6. Цветные ленты, украшающие ветки деревьев: элементы анимистических акций, включенные в контекст буддистского служения

Образно-знаковая реальность

в ответ на отчуждение с их стороны. Буряты Китая, несмотря на доминирование титульного этноса, сохраняют устойчивость традиций - «бурятскость».

Исконные реальности природного и предметного мира, образно-знаковых и социально-нормативных реалий задают особенный стиль развитию этнического самосознания бурят.

Особенностью этнического самосознания бурят является латентная интраэтническая (внутриэтни-ческая) напряженность, которая пронизывает все сферы бытия личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур в системе взаимоотношений с окружающими реалиями традиционной культуры: реалии предметного, образно-знакового, природного, социально-нормативного мира. Эти реалии задают логику развития самосознания личности бурят через контекст исторически складывающихся условий.

Предметная реальность отражает этническое самосознание личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Предметная реальность воссоздается, с одной стороны, в соответствии с традициями и влиянием интеграции иных культур, с другой стороны, она является условием, влияющим на развитие этнического самосознания нового поколения бурят. Так, в современной культуре бурят можно наблюдать спонтанное смешение традиционного и нового предметного мира (в юрте могут сохраняться знаковые пространственные и предметные ориентиры, и одновременно она может быть наполнена современной бытовой техникой, эксклюзивной посудой, мебелью современного дизайна и т.д.).

Образно-знаковая реальность по-прежнему отражает этническое самосознание бурят в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Образно-знаковая реальность, с одной стороны, воспроизводится и развивается в соответствии с исторически сложившимися образными и знаковыми сущностными единицами этнического идеополя общественного сознания, с другой стороны, образно-знаковая реальность определяется влиянием интеграции культур доминирующего этноса и интеграцией мировой культуры. Сегодня мы можем наблюдать модификацию иден-

Природная реальность

Социально-

нормативная

реальность

Латентная

внутриэтническая

напряженность

тификаций образно-знаковых реалий из-за спонтанного взаимодействия образно-знаковых систем, существующих в родовой, общероссийской и мировой культуре.

Природная реальность является исходным условием, определяющим развитие этнического самосознания личности в контексте заданного геоисторического пространства и сложившегося отношения к конкретному ландшафту, его потенциальным возможностям сохранения и воспроизведения жизни культурных традиций и нравственного отношения к самой природе и действующего человека. Однако новое время меняет идентификационное отношение бурят к природе: в связи с процессами нарастающей урбанизации новое время влияет на возникновение выраженного отчуждения от природы. Сегодня необходимы специальные общественные усилия для удержания идентификационной позиции бурят в отношении к природной реальности.

Социально-нормативная реальность отражает этническое самосознание личности в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Социально-нормативная реальность осуществляется как в установленных традиционных нормативах общения и системе прав и обязанностей, так и под влиянием интеграции культур доминирующего этноса (русских) и интеграции мировой культуры.

Латентная внутриэтническая напряженность -идентификационное состояние личности возникает в условиях сопряжения между миром родовых традиций и миром интеграции культур. Латентная внутриэтниче-ская напряженность проявляется в когнитивной, аффективной и регулятивно-поведенческой сферах.

Латентная внутриэтническая напряженность в аффективной и когнитивной сферах проявляется через соединение множественных защит - идентификаций: приписывания, самоприписывания.

Латентная внутриэтническая напряженность в аффективной сфере проявляется через переживание оценки качеств собственной группы, этнические чувства (гордости, стыда, вины), самоуважение, этнические аттитюды (удовлетворенность членством в этнической группе, желание принадлежать ей, потребность в признании и уважении достоинств народа, в достойном этническом статусе, желание соответствовать ожиданиям рода, племени), интраэтнические стереотипы.

Латентная внутриэтническая напряженность в регулятивно-поведенческой сфере проявляется на уровне модальности аффицированности, страдательности

Структурные звенья

самосознания

находятся под

влиянием

социального

контроля

Этническое капсулирование

Депривация

структурных

самосознания

приводит

к выраженной

фрустрации

(как способности подвергаться воздействиям внешнего мира) во взаимодействии личности с бытием.

Структурные звенья самосознания находятся под влиянием социального контроля: 1 - имя собственное, входящее в именник, типичное для данного этноса (этническая ономастика); телесные, физические и поведенческие особенности (этнический тип, мимика, позы и жесты); 2 - содержание притязаний на признание, характеризующие уровень социального развития и ценностно-смысловые ориентации на традиционные ожидания; 3 - половая идентификация, типичная в своих нюансах для каждого конкретного этноса; 4 - психологическое прошлое, настоящее и будущее каждого конкретного индивида и этноса; 5 - обязанности и права, которыми обладает каждый индивид в системе своего государства, этнических традиций.

Результатом латентной внутриэтнической напряженности становится этническое капсулирование, что проявляется через включение механизмов внутриэтни-ческой идентификации: в пристрастном отношении к своей этничности и в фиксации на своем роде, этносе. Этническое капсулирование сопряжено прежде всего с исторически сложившимся персистентом (гомеостазом).

При проективной депривации звеньев самосознания выявлена рефлексия бурятских юношей и девушек относительно всех структурных звеньев. При депривации звеньев самосознания «имя», «притязания на признание», «половая идентификация», «психологическое время», «социально-нормативное пространство» происходит выраженная фрустрация.

Исследование показало, что имеется выраженная степень различий распределения типов реакций в ситуации фрустрации от места проживания. Исследование фрустрированности городских юношей и девушек показало, что у юношей фрустрация проявляется преимущественно в агрессивных реакциях, у девушек - в реакциях агрессии и игнорирования. Исследование фрустри-рованности сельских юношей и девушек показало зависимость их социальных реакций от воспитания и традиционного стиля общения при депривации родителями и педагогом. Сельские буряты проявляют неадекватно-лояльный и пассивный типы реакции. Пассивный тип реакции, свойственный сельским буряткам, свидетельствует о традиционных способах поведения молодежи по отношению к старшим.

При депривации сверстниками независимо от места проживания и пола проявляется максимальное

количество агрессивных реакций, направленных на сверстников, что говорит о субъективной значимости сохранения лица, сущностного «Я» перед представителями своего поколения. Противоречивость Результаты экспресс-диагностики межэтнической

аккультурационных аккультурации показали, что особенностью этнического стратегий самосознания современных бурят России является про-

тиворечивость аккультурационных стратегий - при внешнем принятии интеграционной стратегии по модели «мы - россияне» доминирует сепаративная стратегия.

Анализ этнического самосознания современных бурят дает основание говорить об особенностях сознательного и бессознательного, осознанно принятого и спонтанно эмоционально возникающего в истории народа и бытующего по сей день в его представлениях.

РАЗВИТИЕ ЛИЧНОСТИ

Живем мы в этом солнечном городе уже пять лет. Мы - это мой любимый муж (русский), наши дети (метисы), я (бурятка) и вся наша живность. Ранее мы жили за границей и вернулись, так сказать, на мою этническую родину. Несмотря на то, что у нас есть все необходимое для комфортного проживания в Улан-Удэ - свой дом, автомобиль, работа - мысль о смене места жительства порой приходит на ум. И я постараюсь Вам правдиво рассказать о минусах и плюсах жизни в городе Улан-Удэ.

Население и язык

Сразу хотелось бы обратить внимание на неточности в предыдущем отзыве «Иркутск vs Улан-Удэ»: во-первых, в Улан-Удэ этническое бурятское население составляет 60%, 30% русские и 10% др, хотя в последнее время отмечается увеличение числа мигрантов из Киргизии и Узбекистана, поэтому возможно уже немного больше чем 10%. Все рынки и стройки заняты гражданами данных стран, местные предприниматели весьма недовольны этим, более того, маршрутные такси также постепенно переходят к ним, что раздражает и меня, ведь водители элементарно не знают города.

Во-вторых, владение бурятским языком молодежи никак не зависит от вероисповедания, много примеров иркутских бурят, исповедующих христианство или шаманизм, прекрасно говорящих на бурятском языке. Также соглашусь с мнением о навязывании бурятского языка не бурятскому населению, особенно учащимся, что крайне раздражает не только русских, но и адекватно мыслящих бурят. Лично мне абсолютно не понятен смысл обучения бурятскому языку, к примеру, армянского мальчика. Где бурятский язык ему пригодится? А ведь он входит в обязательную программу, и в некоторых учебных заведениях необходимо сдавать экзамен. Но нужно отметить то, что буряты очень уважительно относятся к русским, знающим бурятский язык, и иногда можно понять, что о вас говорят рядом стоящие буряты. Так мой муж делает. Кстати у бурят очень плохая привычка - обсуждать русских на бурятском.

О менталитете

Бурятский менталитет можно описать одним словом - сдержанность. Буряты очень сдержаны в эмоциях, я бы даже сказала, не умеют радоваться, но когда дело доходит до негативных эмоций, тут они дают волю чувствам. Если Вам «посчастливилось» поругаться с бурятской женщиной - уходите. Столько сил и нервов потеряете, себе дороже выйдет. Вообще буряты злопамятны. Если ссорятся, то раз и навсегда, а если дружат, то по-настоящему. Русские проще, и поссорятся, и помирятся, ну как везде и как во все времена. Все люди, конечно же, разные, много простых и душевных, и много высокомерных и наглых. Межнациональный брак каждый двадцатый, в основном мужчина бурят женится на русской женщине, соответственно метисов все больше и больше, думаю это нация будущего!

О работе и недвижимости

Работа есть, но не для всех, а для тех у кого есть протеже. Хорошие должности всегда заняты, даже если они фактически свободны, потому что на такие должности претендуют дети депутатов, судей и тд и тп, ну как во всех азиатских республиках. Работа есть, но в основном в сфере торговли, у нас очень много торговых центров, всевозможных брендовых магазинов, китайских рынков и универсамов. Если открыть бизнес здесь, то нужно ориентироваться на небогатое население, по-русски говоря, богатых людей у нас мало. Муж открыл строительную фирму, накупил дорогую спец. технику и надеялся на получение заказов, на строительство коттеджей, малоэтажных строений. Но в итоге, на двадцать обычных брусовых домиков, размерами 7*8, приходится один коттедж. Принцип один во всех сферах, торгуете ли вы мылом, соком, водой - на двадцать дешевых купят один дорогой продукт. Средняя зарплата составляет 15000 рублей, население с удовольствие берет кредиты, в банках всегда очередь. Интересный факт, что очень популярен кредит на норковую шубу (тут принцип наверное не действует), денег нет, но «рисоваться» любим.

Недвижимость неотступно дорожает, сегодня 1 кв. м новостройке стоит от 40000 руб. Вторичное жилье у нас оценивается дороже, причем зачастую выглядит непрезентабельно, но люди просто боятся замерзнуть в новых домах и уже готовы переплачивать за проверенное жилье. Город разросся во все стороны за счет частного сектора, одноэтажные деревянные домики плотным кольцом окружили Улан-Удэ. Стоимость квадратного метра такого жилья весьма доступна, около 15000 руб. Многие приезжают из районов республики, привозя с собой старые дома, и покупают недорогой дачный участок (ок 300 000).

Что касается риэлторов, данная братья, как и везде, не отличается порядочностью. В моей жизни было несколько случаев обмана со стороны риэлторов, и в обоих риэлторами были женщины бурятки солидного возраста.

Погода

Зима - холода. Конец января и начало февраля 2014 г. на улице −36, но в целом, зима в этом году аномально теплая, средняя температура около −15, хотя обычно −27 нормальная температура для зимы в Улан-Удэ. И это огромный минус! Люди, проживающие в частном секторе, как мы, мучаются. Не побоюсь этого слова, реально невероятно сложно и дорого содержать дом более 100кв м, нет газопровода, и не будет; электричество дорогое −2,75руб. за 1кВт; остается уголь - 3000руб за 1 тонну или дрова - 5000 маленький грузовик (примерно на 1 мес.) - вот так люди и мучаются, работая кочегарами. Соответственно и квартплата не скромная, за однокомнатную квартиру 4000 руб/мес. И еще, помимо упомянутой выше шубы, необходимо купить унты из оленьих шкурок, стоимостью 12000 рублей, но это уже реально необходимость, так ваши ноги не «останутся» на остановке.

Лето - жара. Летом температура также зашкаливает за 30, но опять же в 2013 году лето было аномально холодным. Купальный сезон длился две недели, а вообще на Байкале мы купаемся только в августе, вода либо все еще холодная, либо уже холодная.

Хронический авитаминоз. Я, специально, хочу акцентировать Ваше внимание на этом минусе нашего климата, у нас хорошо растет картофель и ВСЕ. Все остальное китайского происхождения, не буду описывать вкусовые качества данных продуктов, так как они отсутствуют. Конечно, есть огурцы у бабушек, но этого не достаточно, есть ягоды и грибы в лесу, но они так и остаются в лесу. Ничего не растет из-за песчаной почвы и резко континентального климата. И так хочется накормить деток настоящими сочными дынями и сладкими арбузами…

Цены: мясо говядина - 270 руб, хлеб −17 руб, молоко-36 руб, груши (Узбекистан) - 180, яблоки (Китай) - 50 руб. Цены, как видите, вполне нормальные, жить можно.

В конце хочется сказать, а вернее громко прокричать: так хочу деток накормить сочными дынями, сладкими арбузами, купаться хотя бы три месяца в году и выкинуть к черту эти унты!

Думается, что одной из причин является открытость культуры монгольских народов – экстравертов по своей натуре – в отличие, скажем, от закрытости мусульманской культуры. Желание познать мир, модернизироваться заставляет монголов перенимать много нового, чужого в ущерб своему, традиционному. Ведь недаром монголы, как в КНР, так и в России, отличаются высоким образовательным цензом.

Значение также имеет и то, что Бурятия расположена на далеких окраинах России, монгольского мира и буддийской цивилизации, что наложило определенный отпечаток на бурятский менталитет. У бурят как и в каждом народе была и есть своя элита. На рубеже веков эту элиту составляли бурятские национальные демократы. Свое образование они получали в ведущих российских университетах, став первыми бурятскими учеными и просветителями. Вместе с тем, будучи подданными Российской империи, они стали вольно или невольно эмиссарами во Внутренней Азии царской и советской политики.

В самосознании и политической практике элиты произошел синтез западной и восточной картин мира. С определенного момента они стали видеть себя в качестве авангарда просвещенной Европы в родственной Азии, посредником в продвижении глобальных идеологических проектов Российской империи и Советского Союза. В этом я вижу начало формирования среди бурят некоей транснациональной идентичности в ущерб собственно бурятской. Это нельзя назвать исторической и культурной тривиальностью. Ведь тибетцам, чеченцам и другим таким же интравертным, т.е. сосредоточенным на своей культуре, народам внешний мир совершенно безразличен, они самодостаточны в своем мироощущении и бытии, и поэтому ассимиляция им не грозит.

Пан-монгольская идентичность

Национальная идентичность любого народа имеет сложную природу. В национальной идентичности бурят можно выделить несколько компонентов: пан-монгольский, российский, буддийский и собственно бурятский. Буряты относятся и по сути являются составной частью общемонгольского мира. Монголия для бурят связывается с понятиями чистоты, прародины, великой истории, великих предков. Практически все деятели науки и культуры постсоветской Бурятии призывали к восстановлению общемонгольского единства, справедливо полагая, что только через осознание себя частью монгольского мира буряты могут сохраниться как этнос.

Однако исторический факт разъединения монгольских народов пустил глубокие корни. В Монголии зачастую наблюдается дискриминация или отрицание монголов не из Монголии, в выражениях «русские монголы», «китайские монголы» определение зачастую становится более важным, чем определяемое слово.

В Бурятии же многие вообще не склонны считать себя монголами. Но эту проблему инаковости не стоит преувеличивать. «Хаанахибта?» - вот первый вопрос, который задают друг другу буряты при первом знакомстве, и никуда от этого не денешься. Безусловно, идеи всемонгольского единства по-прежнему питают душевные настроения монгольской элиты и народа трех стран, ибо вера в единое происхождение и общую культуру всегда составляла и составляет главную отличительную особенность этнической идентичности.

Российская идентичность

Наверное, допустимо сказать, что пан-монгольское единство относится к пространству «идеального». В противовес «идеальному» существует парадигма реальности (realpolitic) – это нахождение этнической Бурятии в составе Российской Федерации. В бурятском националистическом дискурсе российское/советское приобрело негативную коннотацию: политические репрессии, лишение исконного названия республики (Бурят-Монголия), территориальный раздел, постепенная языковая и культурная ассимиляция.

Вместе с тем парадигма реальности – это также общероссийская история, политические реалии Бурятии как субъекта РФ, глубокое приобщение к русскому языку и русской культуре, наконец, индивидуальные ощущения бурят на повседневном уровне. Прагматически настроенные буряты понимают, что у «пан-монгольского проекта» мало шансов, и это диктует им необходимость включиться в общероссийские процессы интеграции и модернизации. И соответственно, их российская идентичность берет верх над общемонгольской, в их сознании реальное перевешивает идеальное.

Мои родители были глубоко убеждены, что наш бурятский мир заключается не только в наших обычаях и традициях. Не менее важным для них было единение с русским миром – современное образование и приведение нашего миропорядка с миропорядком империи. Но результат противоречив: все мы не хуже русских знаем русский язык, но язык наших предков безвозвратно уходит. Я, как практически все городские буряты, никогда не изучала бурятского языка в школе, чему не могут поверить мои коллеги иностранные ученые. Что это: вина самого народа или результат целенаправленной политики? Нынешняя активность по возрождению бурятского языка назрела давным-давно. Остается надеется, что бурятский язык еще не перешел черту, отделяющую его от кандидатства в список мертвых языков мира.

Бурятская этническая идентичность

Говоря о бурятской идентичности, я имею в виду бурятскую традиционную культуру, основанную на принципах родового общества. Все мы знаем, что так называемые пережитки родового общества по-прежнему очень сильны в бурятском обществе. До сих пор поддержание тесной связи с родными местами считается залогом благополучного течения жизни и духовного умиротворения. Значимость исконной бурятской земли, ее истории, культуры и религии всегда была чрезвычайно важной в дискурсе национальной бурятской идентичности, о чем свидетельствует активное возрождение шаманизма, которое мы наблюдаем в настоящее время.

Но как это ни странно, возрождение родовых и территориальных традиций входит в противоречие с консолидацией бурятского народа. Самой большой проблемой единения бурят и по сию пору остаются этнолокальные различия и их деление на западных и восточных, шаманистов и буддистов, русскоязычных и бурятоязычных. Интересным выходом из этой ситуации представляется своеобразная попытка современных шаманов г. Улан-Удэ консолидировать бурятский народ на основе тайлганов общебурятским божествам – 13 северным нойонам, Ойхони Бабаю, Бархан-ула, Тункинским хатам и т.д.

Буддийская идентичность

В отличие от шаманизма консолидирующая роль буддизма очень высока. Согласно социологическим опросам 70 % бурят считают себя буддистами и 18 % шаманистами. Однако в какой степени эта религиозность относится именно к буддизму, сказать сложно. Наиболее устойчивым компонентом религиозного комплекса в этнической Бурятии является бытовая религиозная обрядность буддийско-шаманского толка.

Она имеет форму поклонения буддийским и локальным божествам и духам. Все наиболее популярные в Бурятии обряды, такие как возлияние сэржэм, культ почитания родовых мест обо тахилга, поклонение местным божествам хада тахилга имеют синкретический шаманско-буддийский характер. Их суть одна и та же, только исполняются они либо в буддийской, либо в шаманской традиции.

Таким образом, среди выделенных нами компонентов национальной идентичности бурят к наиболее важным с точки зрения консолидации этноса можно отнести собственно бурятскую и религиозную (буддийско-шаманскую) идентичности. В настоящее время только в буддийской и традиционной бурятской сферах продолжает сохраняться бурятский националистический дискурс, используется бурятский язык, осуществляется реальная поддержка бурятской культуры и спорта. Бурятская традиционная сангха сейчас открыто заявляет о своих целях сохранения и развития национальной культуры бурят.

Дискуссия о национализме

Не могу не высказать своего отношения к дискуссии по поводу бурятского языка и бурятской культуры. По мнению Лазаря Бартунаева, онаносит несколько истерический характер и чревата ростом национализма среди бурят. Думается, что его опасения напрасны. Чтобы была понятна моя позиция, приведу некоторые выдержки из статьи известного китайского ученого, писателя и правозащитника Ван Лисюна под названием «Два империализма в Тибете». Он вместе со своей женой, известной тибетской поэтессой Церинг Осер посвятил свою жизнь служению интересам тибетского народа и защите прав национальных меньшинств Китая. Важная мысль его статьи заключается в том, что культурный империализм характерен не только для автократических, но и для демократических обществ, в особенности тех, где существует большая разница в количестве населения титульной нации и нацменьшинств.

В них не нужно использовать политическое подавление или насилие, вместо этого можно просто полагаться на демократические методы для создания «мэйнстрима», который сам по себе уже может маргинализовать меньшинства и их культуры. Последние, будучи на периферии, могут постепенно ослабляться или даже полностью исчезать. Именно поэтому национализм является необходимой частью движения меньшинств за культурное выживание.

На самом деле, протест против глобализации уже и есть протест против мэйнстрима, поэтому до тех пор, пока этот национализм не обретает политических форм и не становится насильственным, он может быть конструктивным. Этот вид культурного национализма должен обрести свое разумное место в открытом и справедливом обществе.

Ван Лисюн особо подчеркивает, что для того чтобы быть услышанным большинством, меньшинства должны научиться «себя артикулировать». Лично мне это напоминает афористичную фразу из гайдаевской комедии, где на бестолковый лепет «паки, паки… иже херувимы…» царь Иоанн разумно спросил: «Да как же тебя понять, боярин, коли ты ничего не говоришь?» В нашем случае китайский писатель приводит пример различия между уйгурами и тибетцами. Уйгуры гораздо жестче, чем тибетцы отстаивают свои права и сопротивляются государственному мэйнстриму. Однако они не удосуживаются артикулировать свои идеи ханьскому большинству в культурной сфере.

Уйгурские интеллектуалы отказываются использовать китайский язык в китайских СМИ и публичной сфере. В результате в китайском обществе нет никакого понимания уйгурского вопроса, низок интерес к культуре уйгуров, ханьцы полностью во власти государственной пропаганды по уйгурскому вопросу. Они испытывают только страх и враждебность к уйгурам, что навряд ли выгодно для положительного решения уйгурского вопроса. Другое дело – тибетский вопрос.

В противоположность, включенность тибетской религии, ее общие черты с китайской, активные усилия Далай-ламы урегулировать тибетский вопрос c китайцами, изобилие тибетских культурных профессионалов, пишущих на китайском (объясняющих тибетскую культуру и устанавливающих тесные связи между двумя культурами) – все это помогает тибетской культуре становится популярной и даже модной в Китае сегодня. Сейчас даже имеет место китайская субкультура, сконцентрированная вокруг «тибетской лихорадки».

Между тем, эта культурная артикуляция на эстетическом уровне делает тибетскую повестку дня понятной китайцам, она постепенно вызывает понимание и симпатию к тибетской позиции. Сила тибетского движения в использовании мирных и гибких средств в целях преодоления доминирующей силы должна стать примером для других национальных меньшинств. Здесь мне приходит на ум Чингисхан и его великая военная мощь, которой не смогла противостоять ни одна нация. Но он не победил тибетцев. Наоборот, монголы приняли тибетский буддизм. Это доказывает силу культуры.

С точкой зрения Ван Лисюна трудно не согласиться. Его решительная позиция в тибетском вопросе, равно как широкомасштабные протесты в Тибете накануне Пекинских олимпийских игр вызвали в Китае серьезные интеллектуальные дебаты по поводу ситуации в Тибете. И когда Ван Лисюн организовал публичное обращение к правительству в марте 2008 г. с призывом пересмотреть политику в Тибете, его подписали более 300 самых известных китайских ученых и интеллектуалов.

Как оценить в этом свете артикуляцию бурятского национального вопроса и ее эффективность? И то и другое оставляют желать лучшего. В Советский период говорить по-бурятски было едва ли не признаком отсталости. Предпринятые в конце 70-х гг. прошлого века меры по ограничению преподавания бурятского языка в средней школе вызвали если не индифферентную, то очень слабую протестную реакцию в обществе. В постсоветский период республика не смогла вернуть себе свое исконное название. Не смогла отстоять и бурятские автономии в Читинской и Иркутской областях.

Сейчас же наши парламентарии, принимая закон о языке, даже не поняли, как сообщают СМИ, что из него изъято положение об обязательном изучении бурятского языка в школах.

Исходя из сказанного, мне кажется, бурятам не нужно бояться национализма. Ведь во всем мире это понятие понимается совсем не так, как в России. Оно означает скорее право на сохранение своей культуры и языка, своей этнической идентичности и никак не связано с ущемлением прав других народов, сепаратизмом и шовинизмом. В этом смысле бурятам следовало бы воспользоваться открытостью характера своей культуры, умением находить общий язык с представителями различных национальностей себе на пользу.

И каким бы сомнительным не казался «кодекс чести истинного бурята», какими бы «истеричными» не представлялись разговоры и дискуссии по вопросу о том, что значит быть бурятом и как он должен ощущать себя в современном мире, сам вопрос может перейти в новое качество: могут ли буряты жить с ощущением и сознанием того, что они являются носителями уникальной самобытной и в то же время современной традиции? И если этот вопрос имеет положительный ответ, то по отношению к ним можно будет забыть о таких понятиях, как «этнический маргинал», космополит или так называемый «человек мира».

В Бурятии наблюдается интенсивный рост этнического самосознания

Буряты — один из монголоязычных этносов Центральной Азии, сформировавшийся на территории России из различных родов и племен в XVI-XVII вв. Дисперсное, фрагментарное расселение бурятского этноса сегодня определено ареалом проживания в трех крупнейших государствах мира: в России — свыше 445 тыс., в Монголии — свыше 44 тыс., в Китае — около 6 тыс. На территории РФ бурятский этнос является этнонациональным меньшинством в составе трех субъектов : Республики Бурятии (273 тыс., 27,8 % от общего числа населения), Иркутской области (135 тыс., 3 % от общего числа населения) и Забайкальского края (115 тыс., 11 % от общего числа населения).

В Бурятии — субъекте Российской Федерации — сегодня наблюдается интенсивный рост этнического, религиозного, традиционно-исторического самосознания бурятского этноса. Ценностное отношение к традиционному обществу нарастает на фоне интернационализации экономической и социально-политической жизни, глобализации человеческой деятельности на нашей планете, на фоне международной интеграции современных ценностей цивилизаций (Мухина. 2002: 16).

Самосознание традиционных этносов

Согласно В. С. Мухиной, самосознание традиционных этносов, проживающих на территориях сопряженных государств, находится под влиянием, как исконных традиций родоплеменных отношений, так и современных интеграционных тенденций (там же: 16-39). Я воочию увидела, что самосознание бурят отражает общность традиционных родовых ориентаций. Кроме того наблюдается влияние титульных этносов и интеграционных процессов. Этническое самосознание бурят детерминировано условиями сопряжения между «миром родовых традиций» и «миром интеграции культур» в системе окружающих реалий. Речь идет о реалиях предметного и природного мира, об образно-знаковых и социально-нормативных реалиях.

Каждое звено самосознания сензитивно ко всем реалиям

Как показало исследование, каждое звено самосознания личности сензитивно к названным реалиям. Обратимся к презентации наиболее выраженных в традиции звеньев самосознания: речь будет, прежде всего, идти об имени собственном, притязаниях на признание, половой идентификации и гендерных ролях.

1. Идентификация с именем и со своей личностной и социальной сущностью

Мое имя — Туяна

Мое имя — Туяна, что значит свет. У бурят до сих пор в именнике существуют традиционные имена.

Прежде индивидуальное имя имело сакральное значение в родовых отношениях людей. В настоящее время, как показало наше исследование, сохраняется если не сакральное, то ценностное отношение к исконному имени.

У восточных бурят-буддистов в настоящее время имя дает лама , или кто-либо из старших родственников; иногда родители дают имя.

У западных бурят-шаманистов нередко новорожденные получают имена ближайших предков. Это в какой-то мере связано с тем, что буряты прежде на могилах умерших не ставили памятники. Считалось, что память о мертвых должны сохранять потомки.

Ценностное отношение к исконному имени

Получая имя предка, ребенок как бы устанавливал особые отношения с тем, чьим именем его нарекли. Во внуке воскрешается душа предка. Через новорожденного умерший возвращается к людям .

У имен бурят ряд функций: 1 — «Имя — кристалл личности, который в течение жизни формирует и индивидуализирует человека» (Мухина, 2010: 529); 2 — социальный знак; 3 — связь с предком рода; 4 — охранная функция.

Обязательный обряд имянаречения «улгыдэ оруулха » — продолжается и поныне, отражая истоки мифологического воззрения родового человека.

Согласно нашему исследованию, в современных условиях имя сохраняет функцию социального контроля, имеет мощное значение и смысл для его носителя. По данным нашего наблюдения, в современных условиях имя продолжает выполнять важную функцию — символ преемственной связи поколений, генеалогии рода в целом.

Генеалогические родословные берут начало от общего тотемного предка

Генеалогические родословные берут начало от легендарного тотемного предка, который глубоко и непреложно почитаем. «Мифологическое сознание бурят выделяет тотемных первопредков: Буха нойон племени булагат, Пестрый налим племени эхирит, Хун шубуун (Птица − лебедь) хори бурят и хонгодоров» (Абаева, 1991: 55).

Зооморфные тотемы

В родоплеменных названиях и легендах о происхождении некоторых бурятских родов зафиксированы и другие зооморфные культы: орел — у рода шарайд; волк — тотем протомонголов борте -шоно ; собака — тотем эхиритских родов бура и др.

С тотемами связаны определенные поверья. Из эпохи тотемизма дошло до нас особое отношение к собаке: нельзя выгонять собаку на улицу, бить, прижать дверью. Грех убивать собаку. Например, если убивали волка, пролитую кровь забрасывали снегом или землей, считая, что в противном случае будет ветер со снегом или дождем. Волк у бурят считался небесной собакой — тэнгэриин нохой. Если он задирал домашних животных, люди не выражали ему обиду или злость, считая это указанием неба (Михайлов, 1980: 74).

Тотемы родов несут в себе знаковый характер

Сохранились сказания, что эхириты, получившие имя волка, являются потомками мальчика Чоны, выкормленного волками (Любимов, 1912: 901-902). Род Чингисхана вел свое происхождение от бурте чоно (волка). Волк — тотем первопредок — принимает разные функции в верованиях кочевников: волк — проводник; воспитатель героя; волк — оборотень; волк — символ воинской доблести предводителя родовой воинской дружины, которая нередко сравнивается с волчьей стаей (Кубарев, Черемисин, 1987: 98-117; Липец, 1981: 120-133). Тотемы родов имели знаковый характер, отражали функциональное значение: посвящение в члены рода, табу на охоту, самоназвание, идентификацию по физическим и боевым качествам.

М. Элиаде писал: «Стремительные набеги тюрко-монгольских завоевателей вдохновлялись мифическим образом первобытных евразийских охотников: хищник, преследующий дичь в степи. Скорость передвижения, внезапность вторжения, истребление целых народов, уничтожение признаков оседлой культуры (городов и деревень) — все это сближает отряды всадников-монголов с образом стаи волков» (Элиаде, 2009: 8).

Идентификация с тотемным первопредком

Сегодня идентификация с тотемным первопредком помогает чувствовать свою сопричастность к роду, племени, наделяет духовной силой, способствует формированию чувства укорененности.

Согласно В. С. Мухиной, «культура содержит в себе образно-знаковые системы, которые предшествуют отдельному человеку, и навязывают себя ему как объективная реальность, выступающая условием человеческого бытия» (Мухина, 2010: 102). Определенные образы и знаки, присвоенные конкретным человеком, через их уникальную трансформацию во внутреннем психологическом поле становятся тем реальным основанием сигнификативной функции сознания, с помощью которой выстраиваются эмоционально-волевая сфера человека, его ценностные ориентации. Именно сигнификативная функция самосознания ответственна за отношение бурят к традиционным тотемам и их мифологическому восприятию.

Знание родословного древа обязательно для членов рода

Особое значение буряты придают имени конкретного человека в ряду имен предков. Знание всех ветвей родословного древа считается обязательным для всех членов рода: «каждый бурят должен знать свою родословную до седьмого колена». «На семейных и общественных празднествах, торжествах, в присутствии многочисленных гостей, приезжавших с разных концов, иногда и 100 верст, среди которых бывали знатоки не только своего рода и племени, но и многих других родов, обычно производили испытание детям... Стоя у стола в почтительной позе дети... перечисляли своих предков по восходящей и нисходящей линии, начиная с Буха-нойона и кончая самим собой и обратно. Чтобы проверить твердость знания, слушатели спрашивали с середины генеалогии, а потом вверх и вниз» (История…, 1995: 64-65).

Основа единства этноса

Родословные предания были и остаются коллективной памятью бурят, матрицей, на которой строится картина мира. Это знание — основа единства этноса, его мифологии, идеологии и политики. А. Д. Карнышев писал: «Многие буряты и в прошлом, и в настоящее время — невольники кровных связей: наличие родственных связей обязывает их всемерно способствовать защите, поддержке, безусловной помощи близким...» (Карнышев, 2007: 41).

По мнению А. А. Елаева, личность у бурят является отражением системы многочисленных связей со своей локальной группой и зависимостью от нее. В этом смысле личность неотделима от сложившейся внутренней иерархии связей в этническом сообществе. В современных условиях клановость влияет на общественные отношения и политику. Наглядным примером является то, что не было фактов признания представителя какой-либо локальной группы бурят в качестве лидера общеэтнического масштаба представителями других групп (Елаев, 2000: 307). Я, исследуя ментальные особенности бурят, подтверждаю это наблюдение А. А. Елаева и сегодня — десять лет спустя после его исследований.

Как показывает наблюдение, на современном этапе консолидации этноса и возрождения этнических традиций без обращения к родословным корням не начинается ни одно повествование: перечисление деяний и имен предков служит зачином к эпическому сказанию; восхваление героя-батора; чествование юбиляра и мн. др.

Ценностное отношение к имени

Традиционно ценностное отношение к имени проявляется в его значениях и смыслах. Так, «Гэсэр » должен быть смелым, геройским, «Сахидаг » высекающим искры из камня и т. д. Психологический анализ пословиц и поговорок также позволяет указать на ценностное отношение к наличию имени: «Нэрэгуй нэхытэ, сологуй сохо » (Некто без имени как жук неразумен); «Хайн нэрые хухалхада, олдохогуй, муу нэрые хю h ахада, арилгахагуй» (Хорошее имя трудно найти, плохое имя трудно отскоблить); «Дэгэлээ шэнэ h ээнь гамна, нэрэеэ сэбэр h ээнь гамна (Береги шубу, пока она нова, береги имя, пока оно не запятнано); «Муу нэрэтэй амиды ябанхаар, h айн нэрэтэй ухэhэн дээрэ » (Чем жить с плохим именем, лучше умереть с хорошим); «Нэрээ хухаланхаар, я h аа хухала » (Чем имя потерять, лучше кости (свои) поломать); «Нэрэ олохо — наhанай, нэрэеэ хухарха — удэрэй » (Ищут имя всю жизнь, а теряют в один день). Приведенные пословицы бурят имеют аналогии во многих культурах мира.

Имена, отражающие характерологические особенности человека

В родовом обществе преобладали личные имена и прозвища, характеризующие человека по его внешности, выражению его лица и конституциональным особенностям. Человек получал свой социальный статус путем приобщения к социальным ролям, тесно связанным с его физическим образом. Буряты говорят: «Шадали h айн шандааhандаа юм, шанар h айн шарайдаа юм» , что в переводе означает: «Сила и мощь человека в его сухожилиях, а качество, его духовные богатства выражены в лице». Однако имя могло касаться и внешних характерологических особенностей человека. Например, до сих пор можно встретить такие имена, как Шантагар — «курносый», Малаан — «плешивый», Хазагар — «криворотый» и др.

Традиционное суеверие подсказывало, что при выборе имени непременно надо помнить о том, что людей с красивым и хорошим по значению именем охотно прибирают к себе потусторонние силы. В связи с этим в прежние времена заведомо нарекали ребенка неблагозвучным именем с отрицательной или уничижительной семантикой, типа: Эдюур (прожорливый), Муузы (плохая баба), Хандархай (развалина), Тэнэг (глупый). Нередко с той же целью ввести в заблуждение злых духов использовались в качестве наименований животных: Хулгана (мышь), Баха (лягушка), Шоно (волк). Отпугивающую функцию выполняли и такие имена, как Баасан (помет, испражнение), Эмэ нохой (сука), Балта (молот)».

В тех случаях, когда у родителей умирали первенцы, при рождении последующего ребенка отправляли специальный обряд «зангяа зуухэ », во время которого на шею младенца обычно надевали шелковый шнурок с несколькими узлами, который становился своеобразным амулетом охраны от болезней и злых духов. Сегодня характерны тенденции смены имени в случае преследования неудач.

Имя сензитивно ко всем реалиям

Как оказалось, именник бурят несет в себе близость со всеми реалиями, описанными в концепции В.С. Мухиной (Мухина, 2010: 48-315). Наше исследование выявило имена, связанные: с реалиями предметов природы: [Наран (Солнце), Баян-Далай (богатое море), Бадма-Сэсэг (цветок лотоса), Сэсэг (цветок), Суранзан (магнит), Шулун (камень)]; с реалиями предметного мира [Зула (свеча), Балта (молот)]; с реалиями социально-нормативного пространства: [Арюуна (чистота), Эрдэм (воплощение знаний), Алдар (носитель славы) и др].

Имя было знаком человека и представляло его внутреннюю сущность.

В бурятском именнике появились новые имена

Содержательный анализ результатов нашего исследования показал, что в бурятском именнике сохранен первичный антропонимический фонд и языческое отношение к имени (перемена имени в случае неудач; передача имен по наследству; имена-обереги; имена-ограничители), при этом наблюдается идентификация носителя конкретного имени с именем собственным и именами родовых предков.

Вместе с тем в бурятском именнике появились имена, связанные с веяниями интеграционных процессов.

2. Притязания на признание

В бурятском родовом обществе человек, выполняющий все предписания рода, получал всеобщее признание и пользовался защитой. Это проявлялось через символические значения и смыслы гербов, знамен, одежды, причесок, занимаемых на собраниях мест и др.

Предопределенность социального статуса человека в родовом обществе

Метод реконструкции исследований бурятских традиций позволяет нам говорить о том, что социальный статус отдельного человека в родовом обществе был предопределен статусом предков, отраженным в родословных преданиях. Модус поведения, образ мыслей, личные достоинства человека прогнозировались и предписывались в зависимости от его родового статуса. Благородство, воинская доблесть, щедрость, мудрость считались признаками родовитого, знатного мужчины, достойного своих знаменитых предков. Менее ожидали таких значимых качеств от людей незнатного рода.

Добродетелям должны были следовать родовые люди для того, чтобы сохраниться в экстремальных условиях жизни природы и социальных, межэтнических конфликтов.

Система табу регламентирует взаимодействия человека с природой

Сегодня продолжает существовать система табу, регламентирующая отношения человека и природы. Эти отношения строятся как отношения людей с хозяином той или иной местности — эжином . Так, буряты верили и верят, что хозяин тайги, Хангай, наказывает тех, кто нарушает порядок в его владениях. Поэтому, находясь в тайге, они угощают огонь съедобным, стараются, чтобы ничто нечистое не попало в костер, не капнула вода на него, не попал мусор. Нельзя петь песни и громко кричать, особенно свистать. Охотнику не полагается хвастать, лгать, ругаться, быть неряшливым, валить деревья возле стоянки, бросать в огонь все, что издает при горении зловонье. Сакральность представлений бурят о личной ответственности перед природной средой имеет свои особенности: речь идет о межпоколенной ответственности. Существуют мифы, как правило, семейные предания, повествующие о карающем возмездии природы за неадекватное поведение и преступление («неправильное» поведение на природе, «неправильная» вырубка леса, охота в «других» местах и т. д.). Вероятность подставить под удар судьбы детей, внуков и последующих потомков своим поведением страшит и дисциплинирует представителей традиционного общества.

Нормативы родового долга

Освоение нормативов родового долга имело во все времена универсальное значение для выживания рода и каждого родового человека. При всей ограниченности традиционных нормативов они несли (и продолжают нести) опыт бытия человека в условиях природных и предметных реалий .

Согласно данным нашего исследования, современные нормы социального поведения бурят уже не бытуют в виде жестких нормативов родового долга, а размещаются в сфере кодексов и моральных представлений. Вместе с тем соблюдение традиционных норм поведения продолжает бытовать в культуре бурят, особенно в сельской местности.

Значение родовых мест тоонто

Традиционно существует ожидание того, что нужно регулярно посещать родовые места — тоонто — место захоронения последа. В «типических переживаниях» бурят образ жилища представлен как хранитель жизненной силы человека. Исследователь ХIХ века М. Н. Хангалов дал подробное описание процесса захоронения последа: «Когда родится ребенок, имеют обычай послед зарывать в землю в какой-то посуде, чаще всего в берестяном лукошке. <...> вместе с последом в лукошко кладут уголь, зерновой хлеб, три черных камня, изредка серебряную монету и березовые лучинки; последние кладут крестообразно внизу и сверху; иногда на послед выливают вино или тарасун <...> вместе с последом зарывают боярышник и шиповник, так как злые духи боятся этих растений. Уголь кладут с последом, воображая, будто кладут огонь; раскалившись, уголь будет бросать искры, злые духи боятся искр и потому они будут бояться близко подойти к ребенку и откажутся от намерения ловить его душу» (Хангалов, 1903: 245-246).

Посещения тоонто наполнены особым сакральным смыслом, поскольку, по верованиям бурят, человек заряжается энергией, жизненной силой, исходящей от места захоронения последа, так как он выступает в качестве источника жизненной силы, питающей человека.

Значение соблюдения «закона предков»

Неизменность соблюдения «закона предков» отражена в пословицах: «Уг турэлоо алдаhан хуниие у h ан дээрэ туймэр эдихэ » (Кто покинул свой род, того огонь найдет даже в море); «Туухэ тоорихэгуй, уг орхигдохогуй» (История не забывается, а род — не прерывается); «Оог сууряан ойдо шэнгэдэг, олон зон орон нютагаа тушэдэг » (Эхо по лесу распространяется, народ на свою родину опирается); «Оорын h айхан дайдые орхихо хэрэггуй, турэ h эн h айхан нютагаа тойрохо хэрэггуй » (Нельзя покидать свою прекрасную родину, нельзя обходить свое родное село); «Хулоор ошоhон ерэхэ, хундэлэн ошоhон ерэхэгуй (Кто на ногах ушел — вернется, кто поперек, то есть нарушив обычаи, ушел, тот не вернется); «Уг турэлоо алдаhан хуние туимэр уhан дээрэ эдихэ » (Кто оставил свой род, того даже на воде огонь уничтожит).

Системы знаков, воздействующие на внутреннюю позицию человека

Концептосфера бурятского этноса включает актуализированные в мифологизированном сознании ключевые значения и смыслы, связанные со средой обитания, условиями проживания и деятельностью. Этнос создал системы знаков, которые воздействуют на внутреннюю психическую деятельность каждого человека (Мухина, 2010: 102-143). Так, концепт сэргэ — коновязь — сохраняет свою ритуально-символическую значимость и в наши дни. Почитание сэргэ связано с древним культом коня. Сэргэ ставился не только возле дома или юрты, но и других местах. Сэргэ означает мужское начало, считается священным, ломать или выкапывать его категорически воспрещается. «Уничтожение или разрушение сэргэ было равнозначно уничтожению рода, исчезновению всех потомков», — писал исследователь ХIХ века В. А. Михайлов (Михайлов,1996: 33). Сэргэ — знак материальный, чувственно воспринимаемый элемент действительности, выступающий в определенном значении и используемый для хранения и передачи некоторой идеальной информации о том, что лежит за пределами этого материального образования. Сэргэ выполняет множество функций: знака-символа, знака-признака и др. Сэргэ сигнализирует о количестве детей, сыновей, об образовании новой семьи. Сегодня наличие у дома сэргэ — средство заявления человека о себе как о традиционной значимой и притязающей на уважение других личности.

В Бурятии широко распространено представление о «eho заншал» — о своеобразном этикете как о реальности, регулирующей бурятскую жизнь. Анализ включенного наблюдения этикетных норм позволяет констатировать, что притязание на признание идет через уважительное отношение людей друг к другу, через доброжелательность, через духовное единство с природой, через почитание старших, через сохранение родного очага, через заботу о приумножении рода.

Буряты реализуют потребность в признании в диапазоне традиционных и новых видов деятельности

Современные буряты реализуют потребность в признании в диапазоне разнообразных видов деятельности: традиционных (охота, ремесленничество, скотоводство) и новых (предпринимательство, бизнес, политика и др.). Специфика притязаний на признание бурят выражается через соблюдение социально-нормативного поведения. Современные буряты притязают: на личную самоценность, которая утверждается личными достижениями; на глубинную соединенность с родом, с семьей. У бурят выражено ценностное отношение к возрасту (к старшим), к традиционным гендерным ролям, к карьере, к социальному статусу, к благосостоянию, к религии, к стилю межличностных отношений.

3. Половая идентификация и гендерные роли

Ценимая и желаемая социальная зрелость всегда шла через половую идентификацию. Дифференцированное отношение к детям в зависимости от их половой принадлежности начиналось у бурят очень рано. Исследователь ХIХ века Г. Д. Нацов описал исходные традиции идентификации мальчиков и девочек. Так, из барана, забитого по случаю рождения ребенка, варили бульон, который выпивала родильница и которым полагалось обмывать самого ребенка, причем из правой ноги барана варили бульон в случае рождения мальчика, из левой — в случае рождения девочки (одно из проявлений универсальных оппозиций «мужской — женский», соотносящееся с оппозицией «правый — левый») (Нацов, 1995: 155).

Для сохранения жизни ребенка у западных бурят шаман совершал магический обряд. Заготавливали веничек из девяти веток шиповника, причем для мальчика брались мужские ветки, а для девочки — женские.

У восточных бурят-ламаистов надежным средством сохранить жизнь ребенка считалось пригласить ламу быть найжи — покровителем. Если новорожденный мальчик, лама давал в качестве талисмана колокольчик, ваджру или какой-либо другой ламский атрибут; если девочка — то шарик коралла, янтаря, или платок с тонким красивым узором.

Мальчик получал право первенства

В отношении воспитания детей в первые пять лет жизни никаких различий между мальчиками и девочками не делалось. Однако с 5-6 лет требования к ним становились различными, особенно в семьях, где было мало сыновей (один-два). В таких семьях мальчики получали право первенства, пользовались особенно нежной заботой, безнаказанностью, занимая особое положение. Мальчик становился баловнем семьи: ему отдавали лучший кусок, в торжественные дни он мог курить трубку, ему давали чашку с молочной водкой — как взрослым мужчинам. Одним словом, мальчик получал привилегированные права.

Девочке с раннего возраста внушалась мысль о ее подчиненном положении, о зависимости от брата. Такая разница в отношении к мальчикам и девочкам была освящена традицией: сын — это будущий кормилец старых родителей, наследник семейного очага и хозяйства, а главное — продолжатель рода (Басаева, 1991).

Дифференциация мужской и женской деятельности

Родовая половая идентификация внутри деятельности — прежде всего разделенный труд. Девочка привлекалась к труду раньше, чем мальчики. Девочка уже с шести-семи лет активно участвовала в домашних делах: нянчила младших детей, мыла посуду, помогала в приготовлении пищи, следила за очагом. Лет с восьми девочка начинала помогать матери в доении коров, приучалась к шитью и вышиванию. Постепенно она приобщалась к специальной деятельности по обработке шерсти, шкур, сучению ниток из сухожилий, витью веревок и т. д.

Мальчиков учили в основном ухаживать за лошадьми, они пасли жеребят и овец. С 7-8 лет мальчики участвовали в полевых работах.

Мальчик приобщался к различным мужским ремеслам: обучался обращению с ружьем, стрельбе из лука и др. Указанием на дифференцированный подход при обучении труду служит пословица: «Хаадаг номо дахайха — хубуун уран дурэ, hабагша шурбэhэ томохо — басаган урым дурэ», что переводится «Ум мальчика — в умении натягивать стрелу, мастерство девочки — в умении шить и вышивать». Пословицы ориентируют бурят на раннее распределение обязанностей в связи с гендерными ролями.

Социально контролируемые отношения полов

Родовая половая идентификация у бурят помимо того, что это отношение человека к своим трудовым обязанностям, представляет собою еще и биологически предопределенные, социально табуированные отношения полов. Существовала целая система хорюу (запретов), которых женщина должна была придерживаться в семейной жизни. Существовало табу на имена: свекра, его отца, деда, родственников мужа по восходящей линии. Это были запреты на произнесение женщиной имени родственников по линии мужа. Эти традиции еще не забыты.

Табуирование деятельности мужчин и женщин

Самосознание представителя рода определялось половой идентификацией: мужчины должны были выполнять одну социальную функцию, а женщины — иную. Деятельности представителей разных полов были строго табуированы. Буряты всегда помнят, что родовая женщина потенциально может нести в себе жизнь нового члена рода, а мужчина предстает в общественном сознании как продолжатель истории рода.

Психологический анализ пословиц и поговорок позволяет выделить ценностное отношение к половой идентичности: «Эрын муу энеэдэг, эмээлэй муу хахинадаг» (Пустой мужчина смеется, плохое седло скрипит); «Ухэртэ эмээл зохихогуй, эхэнэртэ архи зохихогуй » (Корове не подходит седло, женщине не идет вино), «Ханшагта хун болбол хайша шубгэ хуряаха, hаадагта хун болбол hаадаг номоо манаха » (Женщины ножницы и шило собирают, мужчины лук и стрелы ладят); «Баатар хубун — сэрэгтэ, басаган ури — харида» (Долг мужчины — на службе, долг женщины — замужество на чужбине); «Эрэ хун гэртэ турэхэ, хээрэ ухэхэ» (Мужчина родится в доме, а умереть должен в степи).

Актуальность традиционных представлений о роли мужчин и женщин

Как показывает включенное наблюдение, у современных бурят традиционно выражена половая дифференциация, определяющая и регулирующая отношения между представителями полов. Сегодня остаются актуальными традиционные представления о роли и месте мужчины и женщины. По сей день сохраняется особое отношение к мужчинам, оно освящено традицией: сын — это будущий кормилец старых родителей, наследник семейного очага и хозяйства, он — продолжатель рода.

Положение бурятской женщины имеет двойственный характер: с одной стороны женщина ниже по статусу по сравнению с мужчиной, с другой стороны, современная бурятка обладает свободой действий (хозяйка дома, участие в общественных, семейных праздниках и в разных развлечениях).

В традиционных ситуациях коллективно-родовых ритуалов с обязательным элементом жертвоприношения — обо, тайлаганах — женщина и сегодня не имеет права присутствовать.

В современном бурятском обществе половая идентификация не предопределяется разделением труда на мужской и женский. Стереотипы мужского и женского поведения усваиваются через подражание старшим представителям своего пола, через идентификацию с ними и обособление от противоположного пола в определенные возрастные периоды. Вместе с тем у бурят, особенно сельской местности, по-прежнему наблюдается традиционное обособление, определяющее и регулирующее отношения между мужчинами и женщинами.

Анализ этнического самосознания бурят дал нам основание говорить о том, что у них по сей день доминируют традиционные отношения к имянаречению, к сфере притязаний на признание и к реализации себя внутри гендерных ролей.

Что касается психологического времени, то в родовом самосознании бурят присутствовала ориентация на круговое циклическое время, отражающее циклы времен года, а также циклы рождения, жизни и ухода умерших в небо — затем возвращение к живущим членам рода через очередного новорожденного. В то же время современные образованные буряты восприняли ценности психологического времени, включающего в себя не только события и переживания личной жизни, не только историю бурят в целом, но также историю человеческого рода в целом.

Психологическое пространство органично включает в себя все сущностные ориентиры названных выше звеньев самосознания. Освоение нормативов родового долга у бурят, как и у всех народов мира, имело и имеет «универсальное значение для выживания рода и каждого родового человека» (Мухина, 2010: 715). По сей день внутри бурятского рода формирование долга у нового поколения осуществляется в пространстве всех традиционных отношений и ожиданий. Эти условия обеспечивают права и обязанности каждого нового поколения. Кроме традиционных норм современные буряты ориентированы на Конституцию России, законы и Декларацию прав человека.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

Абаева, Л. Л. (1991) Культ гор и буддизм в Бурятии. М.

Басаева, К. Д. (1991) Семья и брак у бурят. Улан-Удэ.

Елаев, А. А. (2000) Бурятский народ: становление, развитие, самоопределение. М.

История Усть-Ордынского Бурятского автономного округа (1995) М.

Карнышев, А. Д. (2007) Введение в экономическую этнопсихологию. Иркутск.

Кубарев, В. Д., Черемисин, Д. В. (1987) Волк в искусстве и верованиях кочевников Центральной Азии // Традиционные верования и быт народовСибири. XIX-ХХв. Новосибирск.

Липец, Р. С. (1981) «Лицо волка благословенно...» (Стадиальные изменения в тюрко-монгольском эпосе и генеалогических сказаниях) // Советская этнография. № 2.

Любимов, И. (1912) Из бурятских народных сказаний // Сибирский архив. ХI.

Михайлов, В. А. (1996) Религиозная мифология. Улан-Удэ.

Михайлов, Т. М. (1980) Из истории бурятского шаманизма (с древнейших времен по ХVIIIв.). Новосибирск.

Мухина, В. С. (2002) Личность в условиях этнического возрождения и столкновения цивилизаций: XXI век // Развитие личности. №1.

Мухина, В. С. (2010) Личность: Мифы и Реальность (Альтернативный взгляд. Системный подход. Инновационные аспекты): 2-е изд., изд., исправл. и доп. М.

Нацов, Г. Д. (1995) Материалы по истории и культуре бурят. Улан-Удэ.

Хангалов, М. Н. (1903) Балаганский сборник. Сказки, поверья и некоторые обряды у северных бурят / Под ред. Г. Н. Потанина. Томск. V. Т.

Элиаде, М. (2009) История веры и религиозных идей: от Магомета до Реформации: 2-е изд. М.